По росе сразу выпал снег, деревья ввинтились в землю, оставив фонтаны минерального киселя, а заматеревшие в инкубаторах гуси с диким клекотом устремились преследовать обезумевших от водопоя волков.
Все шло как есть и было как надо.
Старшеклассник Орлов, как всегда, рано утром выпал из затормозившего перед видеосветофором дома, равнодушно посмотрел на молочное небо, усеянное тяжелыми стаями фаршированных колбасой кулебяк, цыкнул на не в меру расшалившегося сторожевого слона, свисающего с плетня на цепочке, переждал у калитки стадо пчел, медленно тянущееся на дойку, и пристроился сзади, от нечего делать наблюдая, как пчелиные вымя сердито скребутся по ворсистому асфальту, оставляя за собой черные полосы меда.
"До чего же скучно, – думал Орлов, взирая крутолобым затылком на этот привычный до судорог мир. – До чего ж всё надоело..." – тосковал он, пиная бродящие с вялым скрежетом дома и задевая развешанные на позвоночных столбах киви и бананы. Дома, ворча, отползали в сторону, забывая пускать пузыри проводов, а киви и бананы, гулко стуча скорлупой, принимались радостно хрумкать друг друга.
– Хоть бы что-нибудь новенькое, – завздыхал Орлов, вступая в мелкие заросли игривых баобабов. – Хоть бы что-нибудь! – Он с досадой плюнул на крадущийся за помятой лисой булыжник. Тот громко ойкнул, подпрыгнул и взорвался шрапнелью соленых огурцов.
"Вот так всегда, – подумал Орлов, брезгливо слизывая с лица горячий рассол. – Кругом одна гадость..."
Вопя и выбрасывая очередной карамельный десант, над головой прошло звено летающих тарелок.
– И эти еще, – раздраженно поморщился Орлов, всходя на мерно пыхтящий пригорок, – ханыги.
Откуда-то сбоку, мрачно постреливая глушителем, выскочила панкующая русалка Любка.
– Пора-пора-порадуемся... – заорала она старинную народную песню и, выпустив из мотоцикла реактивную турбину, взмыла вслед за тарелками. Те истошно заверещали.
"Ну ща будет!" – воспрял было духом Орлов, но вся процессия, набрав высоту, быстро скрылась за облаками.
Раздался грохот мортир, созывающих в школу.
– Нет, это не жизнь, – заныл Орлов, привычно расправляя свернутые за спиной крылья. – Тоска зеленая, – простонал, с отвращением обозревая окружающее. – Крылья, что ли, кому-нибудь ободрать? Или литераторше говорящий кактус под зад подсунуть...
Тяжело хлопая, он поднялся над землей и взял курс на школу.
1990 г. 